При подведении итогов 2009 года многие отмечали какой-то небывалый подъем и даже качественное изменение в состоянии российской музыки. Трудно судить столь однозначно, однако, можно сделать вывод: к концу десятилетия в нашем музыкальном пространстве сложилась весьма любопытная ситуация.
Самым очевидным, конечно же, является существование двух совершенно независимых систем распространения и потребления музыки. Речь идет о радио-телевизионной реальности и пространстве сети Интернет. В девяностые годы в связи с большей свободой маневра первой системы и неразвитости второй вопрос не стоял так остро, теперь же контраст настолько разителен, будто речь идет о двух разных планетах.
Артемий Троицкий в своей колонке в Rolling Stone писал о том, что такой разрыв характерен для всего мира в целом, хорошая музыка окончательно ушла в Интернет. Однако в действительности это не совсем так. В США и Великобритании hype (восторженное обсуждение новых артистов) распространяется повсеместно. Он может начаться в Сети или локальном клубном пространстве, однако, будьте уверены, если артист вызывает интерес, то вскоре его пригласят на телевидение и будут раскручивать через все возможные средства массовой информации. Примеры Лили Аллен, Arctic Monkeys и Little Boots особенно показательны, но даже андеграундные Dirty Projectors могут рассчитывать на внимание телезрителей и рекламу нового альбома на ТВ.
В России ситуация иная. Если новые имена и появляются в «больших» СМИ, то только в рамках институций самих СМИ: разнообразных фабрик, конкурсов, юбилейных концертов. Другие возможности фактически заблокированы. Руководство радио «Максимум» и «Нашего Радио» постоянно признается в том, что продвижение нового для них наименее приоритетная задача.
Удивительнее всего то, что дело не в артистах. Мы имеем множество музыкантов готовых стать народными героями, готовых к «большому формату». Галя Чикис, Даша Люкс, группа Наркотики, 19:84, — все эти люди смотрятся в андеграунде не органично, они давно должны были его перерасти, но такой возможности просто нет. Эта изолированность музыкальных систем придает Интернет-культуре, которая должна быть просто первым звеном в цепочке распространения музыки, самостоятельное идеологическое значение.
В США всегда можно оторваться от компьютера и обсудить нового артиста с соседями или друзьями, сходить на его концерт, что вполне осуществимо, ибо туры проходят и через небольшие города. Даже таким эскапистским, располагающим к одиночеству проектам как «Casiotone For The Painfully Alone», удается выходить в реальный мир. Если тебя никто не слушает в родной глубинке, то все равно канадский независимый лейбл издаст твой альбом, японцы раскупят весь тираж, а на кёльнском концерте интервью у тебя возьмет Андрей Горохов.
Российский же потребитель интернет-музыки оказывается в ситуации изоляции, с полным отсутствием точек пересечения с другими людьми. Музыка, звучащая вокруг, настолько отличается от того, что происходит в Сети, что чувство исключительности и непонятости может родиться даже у человека, который слушает Барто или Manicure, поп-группы воспринимаются в качестве авангарда.
Данное обстоятельство порождает крайне пессимистическую (вслушайтесь в тексты «беззаботной» группы Наркотики), псевдоэлитарную музыкальную среду, бравирующую своей безвестностью и непрофессионализмом. Отчужденность сочетается с безумным желанием пробиться куда-то и понравиться публике. В условиях распространения блогов и социальных сетей, это принимает зачастую комичные формы. Дело в том, что в Интернете ты не услышишь музыку, пока сам этого не захочешь, и молодые исполнители-блогеры создают настоящую паутину из слов и изображений, чтобы склонить тебя к прослушиванию. В реальной жизни артист обладает физическим телом, может играть на концерте, эпатировать публику, вести себя так или иначе. В Сети он может лишь обещать звучание «классического британского пост-панка» или «романтику ранних The Smiths». Для того, чтобы завоевать внимание, музыкант вынужден писать о том, что его гитарный саунд «располагает к непосредственному восприятию музыки», его «взбалмошный, громкий индирок, на основе брит-попа» побуждает к немедленным танцам, и именно эта песня «повествует об утопических мечтах, городской повседневности, а также может расцениваться как ответ всем тем, кого сегодня модно называть критиками современной музыки».
Пишутся манифесты, создается определенная идеология, слушатель подготавливается к тому, что это больше чем музыка. В его глазах она должна приобрести дополнительные смыслы. Однако их нет, все слова обращены в пустоту, и пустотой порождены. Музыка остается в Интернете чаще всего безо всяких надежд попасть, куда-то еще.
Продолжение следует…
-Вместо послесловия-
Вместо послесловия. Часть первая: Телевидение, радио, интернет
Вместо послесловия. Часть вторая: вопросы языка, вопросы идентичности
Поделись с друзьями: