Если уж и говорить о каких-то музыкальных открытиях последнего времени, то можно однозначно назвать, обозначенный по недоразумению тэгом абстрактный хип-хоп, дуэт Макулатура, названный в честь романа Чарльза Буковски. Обычно макулатуру упомянают через запятую вместе с другим проектом Ночными Грузчиками.

Макулатура состоит из двух участников — Евгения Алехина, задействованного в Ночных Грузчика (что во многом и рождает ассоциации с этим проектом), и Константина Сперанского. Макулатура, едва ли стремящаяся к популярности, незаметно покорила московскую андеграунд-сцену, собрав вокруг себя мощную фанатскую базу. Среда Горбачева с участием Макулатуры и Ночных Грузчиков стала самым массовым концертом сериала музыкального обозревателя «Афиши», представляющего новых российских исполнителей. Творчество Макулатуры нашло отклик у слушателя. Насытившаяся музыкальными экспериментами и новизной, группами «как за границей» публика, как оказалось, ждала проекта, повествующего о действительности предельно ясно и остроумно, пусть и в гротескных, порой концентрированных красках. Таким проектом оказалась Макулатура.

Между тем, Макулатура остается противоречивой музыкальной единицей. Ретранслируемое дуэтом настроение и категоричность высказываний не у каждого находит понимание. В этой связи Thespot.ru решил пообщаться с участниками Макулатуры и выяснить, что стоит за их творчеством. Интервьюерами стали давний оппонент родственного Макулатуре проекта Ночные Грузчики, Кирилл Савинов и Сергей Лунёв. Получилась, как нам кажется, очень интересная беседа, которую мы публикуем с минимальными сокращениями. Участники Макулатуры, Евгений Алехин и Константин Сперанский рассказали о своем отношении к юмору, попытались составить портрет своего слушателя и высказались о новейших хипстерских звездах.

Кирилл Савинов: Вы не могли бы все же объяснить, чем отличается Макулатура от Ночных Грузчиков? Я знаком с позицией, высказанной в интервью в «Среде Горбачева»: Макулатура больше ориентирована на социальную тематику, а Ночные Грузчики — на более высокие философские категории. Я прав, если скажу, что Макулатура рассказывает про что-то частное, конкретное, а Ночные Грузчики – про глобальное?

Костя Сперанский: Можно сказать и так.

Женя Алехин: В Ночных Грузчиках мой напарник — Михаил Енотов, а в Макулатуре — Костя Сперанский. Этим проекты отличаются, как минимум.

Кир. С: А каким образом сочиняются тексты. Наверняка каким-то образом происходит перераспределение ролей.

К.С.: Ясное дело, что у автора свой собственный индивидуальный лирический герой. Мой лирический герой, например, не похож на лирического героя Михаила Енотова. Вообще, как мне кажется, у Макулатуры мало общего с Ночными Грузчиками.

Е.А.: Михаил Енотов просто не стал бы писать тексты к тем партиям, что у нас в Макулатуре.

Сергей Лунёв: Жень, а твой лирический герой в Макулатуре отличается от лирического героя в Ночных Грузчиках? Или же он у тебя один?

Е.А.: Я не знаю. Наверное, он у меня один. Очень многое зависит от моих напарников – Стаса (Михаил Енотов из Ночных грузчиков) и Кости. Со Стасом мы пишем что-то одно, а с Костей — что-то другое. Достаточно сложно это объяснять. Лучше – послушать.

Кир.С: Вот еще что бросается в глаза: песни у вас разные, но направленность все-таки одна. Вы не будете это отрицать?

Е.А.: Да. Может быть, это потому что я задействован в обоих дуэтах, складывается такое ощущение. Я половина и Макулатуры и Ночных Грузчиков. Это похоже на двух детей от одного отца или матери. Они, в общем-то, на половину одинаковые.

К.С.: От себя хочу добавить, что эмоциональный фон обоих проектов одинаковый. В идеологическом и смысловом отношении Макулатура сильно отличается от Ночных Грузчиков.

Е.А.: Ночные Грузчики – это что-то более созерцательное, направленное на изучение каких-то вопросов. Макулатура – это больше сатирический жанр. Не знаю, как это обозвать.

К.С.: Я бы обозначил так: Макулатура – это тоска по действию.

Кир.С: Вы считаете себя сатириками?

Е.А.: Есть такие ходы, которые, скажем, использовал Салтыков-Щедрин. Присутствует в наших текстах гиперболизация.

К.С.: Ну это тогда антисатира. В современном понимании это понятие связано со словарным юмором. Мы пытаемся сатиру вернуть к первоначальным корням. Не в целом, конечно, а в определенных местах.

Кир.С.: Вы можете говорить о юморе в вашем творчестве?

Е.А.: У нас юмора как такового нет. Ирония есть. Юмор – это для веселых и находчивых.

К.С.: Вообще, юмор есть, если говорить в широком понимании.

Е.А.: Мы оттачиваем остроумие. Юмор делается с целью веселья. В одной книге я встречался с понятием серый юмор. Это когда улыбаешься, причиняя себе боль. Юмор, который веселит, я с детства не любил.

Кир.С.: Вы ещё называете это иронией?

Е.А.: Ирония – это насмешка. Это художественное средство в нашем творчестве используется.

К.С.: Особенность Макулатуры как раз в этом и заключается – у нас присутствует ирония.

Е.А.: В Ночных Грузчиках иронии меньше. Это более пафосный проект. В хорошем смысле слова, если такое возможно.

Кир.С.: Ну да, эпиграф в начале последнего альбома, цитаты из Достоевского, супермен и атомная бомба. Своеобразный получается антураж, отдающий мессианским комплексом. Вам так не кажется?

Е.А.: Надо было тогда и Стаса позвать. Мне кажется, стоит задавать более конкретные вопросы.

Кир.С.: Хорошо, постараюсь обобщить. Я думаю, в обеих ипостасях вы максимально неироничная группа. У группы 2h Company, которую многие сравнивают с вашим творчеством, есть композиция «Мне нужны враги». В этой песне герой ищет врагов, а у вас сами враги в каждой песни ищут героя и постоянно находят. Наблюдается перманентная борьба в ваших песнях.

К.С.: По крайней мере, внутренняя борьба постоянно идет у героев наших композиций.

Кир.С.: Но внутренняя борьба воплощается в конкретных видимых образах. В ментах, которых можно убивать, в супермаркетах. У вас присутствует определенный набор вещей, с которым нужно что-то делать.

Е.А.: Эти образы вызывают какие-то ощущения внутри. Внутренние ощущения выливаются в тексты.

К.С.: У нас нет призыва к действию. Вернее, как я уже сказал, у нас выражена тоска по действию. Убивать ментов никто из героев не собирается. У него есть такая недостижимая мечта. Ровным счетом такая же мечта, как и разбогатеть. Разбогатеть и отпиздить мента – две одинаково неосуществимые вещи для лирического героя. Он понимает, что такое бывает только в каких-то героических жизнях. Но время героев прошло.

Кир.С.: Сейчас вы говорите достаточно обтекаемо. Все вами сказанное допускает определенные трактовки. Герои же песен настроены решительно и безапелляционно. Заявления на альбоме выглядят гораздо более категоричными. Как вы думаете, как слушатель вас воспринимает? Он не слышит ваши пояснения, он слышит ваши композиции. Кто вообще ваш слушатель?

Е.А.: Наш слушатель – это человек, который все понимает, но как говорится, срать не просится. Почему-то у него нет времени и желания заниматься тем же самым, что мы делаем. Поэтому ему приятно послушать наше творчество. Мне тоже было бы приятно послушать макулатуру. Наше творчество как дружеское похлопывание, мол, ты здесь не один. Это способ крикнуть о чем-то интимном, заявить о личных проблемах, с которыми никак нельзя справиться. Необходимо это облачить в какие-то художественные формы, чтобы поделиться с другими людьми. Пока из всего этого шарик не скатаешь, никто тебя не воспримет всерьез. Хотя я не знаю, насколько это все должно восприниматься всерьез.

Кир.С.: Раз юмора нет – то, значит, должно.

Е.А.: Ну, блин, это все же художественный текст, а не публицистика. Он, в первую очередь, должен вызывать эмоции и иметь эстетическую ценность. Наши песни ровным счетом как книги и фильмы. Слушатель отправляется в путешествие.

К.С.: Мне сложно представить портрет слушателя. На наши концерты ходят очень разные люди, представители разных субкультур. Какие-то готы, хипстеры, битдаун-хардкорщики. Нельзя этих людей обобщить. Я бы не стал браться составлять портрет этих людей. Я не знаю, что объединяет этих людей.

Признаю, некоторые наши слушатели, с которыми я сталкиваюсь в Интернете, вызывают у меня стыд – они агрессивно и истерично настроены. Они пишут на вконтакте какую-нибудь неадекватную чушь. Но нельзя их считать за выборку. Это обычные интернет-обитатели.

С.Л.: У меня родился такой вопрос-соображение. Сейчас активно популязируется новый хип-хоп, новый речитатив, обозначу это так, для огромного количества людей. Может быть, вы являетесь выразителем чаяний, мечтаний определенной части этих людей, которые начитаны и интеллигенты, пытающейся саморазвиваться молодежи. А определенный социальный пресс, некоторые рамки мешают им утвердиться в жизни. Ваше творчество же резонирует с их внутренним миром. Вы высказали то, что у этих людей накипело. Я прав?

К.С.: А как это связано с хип-хопом?

С.Л.: У каждой части молодежи свой недавно зародившейся хип-хоп. Грубо говоря, гопники слушают Басту, граффитчики – Черную Экономику, хипстеры – Традицию. А вас — начитанные и интеллигентные ребята.

К.С.: Ну было бы хорошо, если бы это было так. Но это невозможно. Многие люди, на которых ты налепил ярлыки, могут оказаться среди наших слушателей. Вот Захару Прилепину нравится же Баста, но в то же время ему понравилась и наша песня про него.

Кир.С.: Не кажется ли вам, что вы являетесь группой настроения? Всегда герой взвинчен, он негодует по тому или иному поводу. Сами же вы не всегда подвержены гневу.

Е.А.: Драматургия любого художественного произведения начинается с того, что герой попадает в ту или иную неприятную для себя ситуацию или же находится в некотором внутреннем раздрае. Любое произведение на этом и строится. Без борьбы или какого-то противостояния нет сюжета.

Константин Сперанский

Кир. С.: В том случае, если у слушателя возникает созвучное чувство, он и начинает искать что-то подобное Макулатуре. Грубо говоря, вот так: мне понравилась первая песня, потому что вчера вечером я ощущал нечто подобное.  А почему музыкальное сопровождение звучит именно так? В стиле радио «Ностальжи». Такая салонная музыка – с трубой, гитарой и скрипкой.

Е.А.: Так получилось. Сейчас мы будем по-другому играть. Мне больше нравится. В стиле пост-хардкор. У нас давно были планы сделать под живую музыку. В итоге подвернулись трубач и скрипачка. Начали с ними что-то делать – решили так записать целый альбом.

К.С.: Мы с ними давали концерт в Казани. Они за час подобрали что-то для трека «г. москва». В итоге оказалось, что это очень хорошо звучит.

Кир.С.: Как вы относитесь к попытке вас привязать к понятию абстрактный хип-хоп? К фестивалю, в котором вы участвовали?

Е.А.: К содержанию этого стиля я отношусь положительно. Мне, например, очень понравилась группа «Луч». Их альбом «Дорога на ГОК» — одна из лучших пластинок русского рэпа. «Питцу емЪ» достаточно умные ребята, но когда слушаешь их альбом, кажется, что это одна длинная песня. Очень странная читка. Но нам больше нравится давать сольные концерты.

К.С.: Ну или, скорее, было бы неплохо выступать вместе с группами, играющими экспериментальную гитарную музыку. Что-то типа пост-хардкора.

Кир.С.: Вам ближе другая музыка – в смысле не хип-хоп?

К.С...: Мы слушали «Рабов Лампы». Эта группа наиболее сильно на нас повлияла. Еще ранний Bad Balance. Группа «Каста» до сих пор что-то хорошее делает.

Е.А.: Я рад, что у нас есть такая эстрадная группа. Они настоящие мастера своего дела.

Кир.С.: Если уж говорить об эстраде, то как вам Noize MC?

Е.А.: Я ему почему-то не доверяю. Он так быстро на все бросается, что я не верю ему. Слишком уж он охуенный.

К.С.: У меня как раз, наоборот, противоположное мнение. Он выступает как обычный человек, реагирует на событие, которые его затрагивают. В то же время он принципиально не занимается политикой. Выступает Noize MC как настоящий гражданин. Но его творчество я не воспринимаю.

Е.А.: Я, например, не могу дослушать ни одну песню Нойза до конца. Вроде и фабула есть в его треках, и достаточно остроумные рифмы. Но не получается его слушать совершенно А еще он почему-то в шапке RUN-DMC гоняет. Я не могу понять, это к чему?

К.С.: Ну типа показывает, откуда он вышел.

Кир.С.: Ну вы же упоминаете Кафку. Noize MC делает проще. Он просто носит шапку RUN- DMC.

Е.А. (обращаясь к Косте Сперанскому): Может быть, будем носить шапку Кафка?

Евгений Алехин

С.Л: Хип-хоп сообщество негативно воспринимает волну нового абстрактного хип-хопа. Как вы думаете, почему? Связано ли это с тем, что вы используете речитатив без всякого флоу и прочих рэперских фишек?

Е.А.: Я всего раз выступал с ортодоксальными рэперами. Это было в 2003 году. Мне было 18 лет. Это был какой-то фест Я пошел один выступать как группа макулатура, потому что Костя заболел. В итоге я был первым. Отчитал довольно бодрый остросоциальный текст. А после этого вышли ребята в широких штанах и сказали: «Сейчас будет настоящий рэп, а не та лажа, которая только что прозвучала». Я рэп начал сочинять лет с двенадцати, но меня никогда не тянуло произносить все эти йоу.

К.С.: Нужно быть очень субкультурным человеком, чтобы являться аутентичным рэпером. Например, сложно назвать настоящими рэперами Касту. Они уже солидные исполнители. Или же уважаемые нами Рабы Лампы не пытались влиться в эту субкультуру.

Кир.С.: Но мне кажется, что вы заимствовали у рнб и хип-хоп культуры весьма странное, можно сказать, потребительское отношение к женщинам. За исключением героини, которая покупает морковь, все женщины у вас – киска, пилотка, тесная пизда. Вы не испытываете злобу к женщинам, просто повествуете о них в подобной терминологии.

Е.А.: В этой культуре (имеется в виду рнб и хип-хоп-культура – прим.) женщина рассматривается как атрибут крутизны. У нас же нет такой категории как крутизна. А подобная лексика является отражением повседневного языка, который впитал в себя и литературный язык, и гопнический жаргон. Из-за этого в наши тексты и проскальзывают фразы вроде «тесная пизда». Повторюсь, женщина для нас не атрибут крутизны, не телка. Мне нужна женщина, чтобы мне не было одиноко, и я бы мог с ней заниматься сексом и даже любовью. И уж точно не для того, чтобы демонстрировать это. Мол, какой я пиздатый, глянь какая чика со мной.

К.С.: Мы пытаемся отразить действительность. У рэперов же циничное отношение к женщинам относится к таким же атрибутам, что и автомобили, голд на шее и всякая такая шляпа. Это все очень сильно далеко от меня.

Кир.С.: Но ты же, скажем, и сериал «Барвиха» не смотрел, но при этом пишешь об этом.

К.С.: В данном случае сериал «Барвиха» — это культурный знак и я знаю, что он означает.

Кир.С.: Социальное неравенство вас сильно беспокоит?

К.С.: Меня — да.

Е.А.: Хочется, конечно, денег. Но зачем.

Кир.С.: Чтобы решить проблему социального неравенства нужно получить деньги?

Е.А.: Я никакого неравенства не испытываю. У меня просто денег не хватает.

К.С.: Видимо, у Жени политических убеждений нет, пока политика не касается лично его. А я придерживаюсь социалистических взглядов.

Е.А.: Я просто не вижу, как можно это все воплотить в жизнь.

К.С.: Это как у Нойза есть определенная реакция на события. Так же и у тебя как у гражданина должна быть реакция на определенные раздражители. Что-то происходит в обществе, вроде вырубки Химкинского леса, и ты высказываешь об этом свое мнение.

Кир.С.: Но вы не писали о Химкинском лесе.

К.С.: Нет, конечно.

Е.А.: Мы написали песню, в которой упоминается Кашин. Может быть, мы эту песню не будем исполнять, потому что это не совсем этично.

Кир.С.: Вы избегаете любой конкретики?

Е.А.: У нас все наполнено конкретными вещами. Скажем, присутствует много брендов.

Кир.С.: Да, но вы избегаете фактов. Лес, Кашин – все, что волнует людей.

К.С.: Это будет похоже на явные спекуляции. Сейчас уже не стоит упоминать Химкинский лес.

Кир.С.: А вы считаете, что вы не эксплуатируете что-либо?: Например, ненависть к Москве.

К.С.: Да, приходится. Но мы стараемся избегать слишком крутых поворотов. Если бы существовала кампания по раздуванию ненависти к Москве, то песня «г. москва» не была бы написана.

Кир.С.: Вы ненавидите Москву, пока ее все любят?

Е.А.: В песне «г. москва» нет ненависти.

К.С.: Вообще, образ Москвы, фигурирующий в этой песне, я взял из интервью Лео Каракса. Он сказал: «Москва действительно ужасный город, пожалуй, худший в мире».

Е.А.: Это отличный образ, применимый не только к Москве, но и любому другому мегаполису, который дает тебе кучу возможностей и одновременно является огромной помойкой.

Кир.С.: Но вы же не читаете о возможностях, которые предоставляет Москва. У вас текст безапелляционный.

Е.А.: Я считаю, что должен ощущаться в текстах эмоциональный предел. Мне нужно писать песни для того, чтобы освобождать негативную энергетику, которая меня гложет. Если весь этот негатив останется во мне, то я хуй себе отрежу, как минимум. Тут два пути – либо начать заниматься членовредительством, либо написать текст. Я выбираю второй вариант. Текст поможет и другим людям высвободить эту негативную энергетику.

Кир.С.: Наступит ли момент, когда вам будет не о чем сказать?

Е.А.: Откуда я знаю?

Кир.С.: Может быть, в определенный момент вы поймете, что переросли этот негатив.

Е.А.: Как показывает история мировой литературы, люди подобные тексты пишут только в молодости. Только Луи-Фердинанд Селин всю жизнь писал такую же хуйню. Тем не менее, в ранних его романах у него получалась интересная литература, а затем все это превратилось в бормотание слабоумного старика. Либо мы это будем делать интересно, либо поменяем жанр, либо наше творчество станет похоже на старческое бормотание.

Кир.С.: Вы существуете только здесь и сейчас, или планируете развиваться?

Е.А.: Я планирую получить загранпаспорт и уехать путешествовать. Может быть, я стану счастливее, буду меньше писать текстов, подобных песен Макулатуры, а может быть, еще больше. Откуда мне знать?

К.С.: Сложно делать прогнозы, когда занимаешься подобным творчеством.

Е.А.: Самоубийство, дурка или придется заниматься чем-то другим.

К.С.: Я однозначно могу сказать, что я никогда не почувствую ощущение сытого спокойствия. Всю жизнь меня будет преследовать тоска. А если она будет, то значит, буду и тексты сочинять. Идеал недостижим. Все что ты делаешь, это попытки его приблизить, но они похожи на агонию.

С.Л.: А зачем вообще затрагивать весь этот негатив? Почему бы не давать людям заряд бодрости и оптимизма?

Е.А.: Мы как раз пытаемся преподносить людям этот оптимизм. Оптимизм – это когда ты держишь в голове все окружающее дерьмо и с этим пытаешься оставаться человеком. А делать что-то позитивное – это истерика. Люди, радующиеся жизни, напоминают мне дергающихся в конвульсиях. Правильно – это жить и хотя бы отдаленно чувствовать, что происходит.

К.С.: А какие, по-твоему, (обращаясь к Сергею Лунёву) группы, чью творчество послушаешь – и возрадуешься?

С.Л.: Ну из близких вам по жанру Superturbo, Черная Экономика. Даже у Рабов Лампы есть композиции, вселяющие оптимизм. Например, «На троих».

К.С.: Ну по мне ощущение счастья в музыке постепенно теряется. Только гитарный рок 60-х годов, мне кажется, дарил ощущение счастья – группы The Who, Kinks и Beach Boys. Теперь же максимум – это светлая грусть. Это чувство было ярко показано Bad Balance с их альбомом «Город джунглей».

Е.А.:  Трек «На троих» Рабов Лампы – это пати-рэп. У нас тоже есть довольно бодрая композиция «Жжизнь». В ней присутствует такая же энергетика, как при разбивании ваз. Бежишь – и вазы разбиваешь.

Кир.С.: А как вам группа Nrktk?

К.С.: Это как раз пример истерического веселья, после которого можно остаться с ощущением опустошенности. Я долго не могу подобную музыку слушать.

С.Л.: Не мог не спросить. Как вы относитесь к Padla Bear Outfit? Вы упоминаете этот ансамбль в таком контексте, что дела идут у вас не так хорошо, как у группы Padla Bear Outfit.

Е.А.: Я не смог прослушать целиком ни одной песни группы. Но про них постоянно «Афиша» пишет, они выступают на каких-то мероприятиях, вот вроде бы скоро будет концерт в 16 тонн. При этом я не знаю ни одного человека, кто бы ходил на их концерты. Складывается ощущение, что Padla Bear Outfit  - преуспевающая группа, делающая огромное количество легковесного поверхностного материала. Такие беспечные гастролеры, а их вокалист, так сказать, «Беспечный пиздюк», если перефразировать название фильма «Изи райдер». При этом может быть этот образ ничего общего с реально-существующей группой Padla Bear Outfit и самим Арсением не имеет. Простите, не углублялся.

К.С.: Есть такой термин «богемная буржуазия». Мне кажется, он полностью подходит к молодому человеку Арсению, фронтмену группы. Сложилось впечатление, что он ведет вальяжный образ жизни. Я говорю не о личности Арсения, а о том знаке, что он несет. Закрепил правомочность моего мнения Арсений тем, что он вытворил на вручении премии «Степной волк». Он выташил свой хуй и начал в таком виде скандировать: «Свобода Ходорковскому». Это полная профанация. Он, наверное, хотел как лучше, но таким образом просто насрал на людей, которые долгие годы борются за Ходорковского.

С.Л.: А нет ли, по-вашему, у него сходств с Нойзом?

К.С.: В поведении Нойза меня ничего не раздражает.

С.Л.: Ну а тот факт, что он выступал на фестивале напитка «Ягуар»? Да, он выкрутился, что спел гимн героина вместо гимна «Ягуара».

К.С.: На мой взгляд, это смелый поступок и Нойз поступил абсолютно правильно. Вообще, меня не интересуют люди, которые пьют «Ягуар», это все равно, что люди, жрущие говно. Вот люди, которым не безразлична судьба Ходорковского, мне не безразличны. Но мне не нравится, когда из протеста делают балаган.

С.Л.: А как вы относитесь к арт-группе «Война»?

К.С.: Я отношусь к ней положительно. Участники арт-группы заранее оговорили определенную систему координат, в рамках которой они будут действовать. В том случае, если усвоены правила игры, тебе легче понимать, что имеется в виду. Padla Bear Outfit я совершенно не понимаю, у меня происходит когнитивный диссонанс от его действий, напоминающих провокации. Действия же «Войны» – это художественные высказывания.

С.Л.: Переворачивание ментовских машин – это художественное высказвание? Почему же?

К.С.: Активисты арт-группы сопровождают каждое свое действие каким-то поясняющим текстом. Если бы они, как болельщики во время матча Россия- Япония (просмотр матча во время чемпионата мира 2002 на большом экране в Москве завершился беспорядками — прим.), начали переворачивать и жечь машины – это было бы одно.

С.Л.: А справедливо, что им грозит суд?

К.С.: Вообще, нет. С точки зрения закона – да.

Е.А.: Если найдут способ пришить уголовное дело, то будет несправедливо.

К.С.: Я не хочу, чтобы справедливость и закон действовали бы избирательно. Почему-то наказывают людей, вроде активистов «Войны», а повинные в смерти Магнитского милиционеры находятся на свободе. То есть существует определенная каста людей, которые чувствуют себя в безопасности, что бы они ни совершали.

С.Л.: Об арт-группе «Война» пишет журнал Esquire, как бы вы отнеслись к тому, что про вас напишет подобное издание?

Е.А.: Ну пусть пишут. Нормально бы отнесся.

Кир.С.: Ну или там LookAtMe.

К.С.: Это нормально, даже хорошо. Я не вижу в этом противоречий.

Е.А.: Костя в песне («Жжизнь») говорит, что его заебали те пользователи Лукэтми, которые всякую ерунду в комментариях пишут, а не те, кто создает встречи или публикует информативные посты.

К.С.: LookAtMe – всего лишь способ ретранслировать информацию. Нельзя раздражаться на сам способ. Меня раздражают те люди, которые этот способ приватизировали, наделили определенными знаками и его восхваляют. LookAtMe – это символ, за которым стоит группа людей, условно называемая хипстерами. Меня тоже можно назвать этим словом. Но в искаженном сатирическом понимании понятия «хипстер» — это падлабир, «богемный буржуа», о чем я уже говорил. В то же время я сам читаю LookAtMe.

С.Л.: Но ты очень жестко отозвался об Эсманове.

Е.А.: Эсманов – это этикетка, а ты этикетками жонглируешь.

К.С.: Есть человек, а есть функция, которую он исполняет. Нельзя считать, что действия президента является в полной мере отражением личности человека, занимающего этот пост. Он вынужден исполнять определенную функцию. Так же как и Василий Эсманов вынуден быть представителем этих хипстеров. Во многом это его беда, быть может, он и сам не рад.

Макулатура на вконтакте

Рецензия на альбом Макулатуры «Девять рассказов»

Ближайший концерт Макулатуры уже в четверг, второго декабря в клубе «Демократия»

Интервью провели

Кирилл Савинов

Сергей Лунёв

Изображения к интервью взяты из альбомов группы Макулатуры на вконтакте