«Меня зовут Савельев Саша. Я учусь во втором классе и живу у бабушки с дедушкой. Мама променяла меня на карлика-кровопийцу и повесила на бабушкину шею тяжкой крестягой. Так я с четырех лет и вишу. Свою повесть я решил начать с рассказа о купании, и не сомневайтесь, что рассказ этот будет интересным. Купание у бабушки было значительной процедурой, и вы в этом сейчас убедитесь.»

Перед вами экранизация одноименной повести Павла Санаева о тяжелой жизни маленького гражданина в серые 80-е by Сергей Снежкин.

Однажды, в голодные и холодные времена в одной советской квартире не совсем жил, но определенно точно тужил восьмилетний мальчик Саша Савельев (Александр Дробитько- (Павел Санаев)). Тужил он очень откровенно и без прикрас под гнетом бабули-тирана (Светлана Крючкова — (Лидия Санаева)), своим природным зверством (на первый взгляд) не уступающая никаким великим диктаторам, эдакий тиран в совковой миниатюре, и меланхоличным дедом (Алексей Петренко – (Всеволод Санаев)), который всем своим видом показывает, насколько ему «важен» процесс всего происходящего. Между делом, бабушка не скромничает на крайне бранные слова в адрес абсолютно всех присутствующих и отсутствующих, не скупится на таблетки внуку, который, видимо, хронически болеет всем на свете и, самое главное, ни в коем случае не допускает, чтобы бедное затерроризированное дитя попало в руки к его матери (Мария Шукшина- (Елена Санаева)), которая променяла сына на «карлика- кровопийцу», да к тому же еще и пьяницу (подразумевается, конечно же, Ролан Быков). Ребенок по этому поводу страдает и любовно прячет фотографию мамы под плинтусом.

На экране это выглядит должным образом, с бережностью воссозданной холодной и пугающей атмосферой 80х, с пыльными квартирами, штампованными гобеленами на стенах, «стеклянными» постройками, в которых в пору снимать тривиальные фильмы ужасов, но тривиальные чисто в рамках того, что 80е сами по себе были временем не шибко склоняющим к романтическим мыслям. И даже ввиду такой вот бытовой «дружественной» атмосферы, фильм уже должным образом переносит зрителя в голову к страдающему мальчику. Главный конфликт сюжета и сжатие временных рамок произведения заставляют острее ощущать само действо этого ужасающего бытового экшена.

Кстати, о закройщиках. Снежкин не перевернул книгу вверх дном, но все же изрядно сжал ее, лишив многих говорящих моментов (например, финальный монолог бабушки). То, что книга вот уже почти 10 лет не отпускает людей, в особенности тех, кто лицезрел все эти маленькие внутрисемейные хорроры под прессингом советского времени, — не заставляет думать о методах передачи информации и чувств в уголки человеческого мозга и сердца. Говорить о достоинствах книги бессмысленно по двум причинам – после прочтения комментариев не требуется, а потом речь тут идет о фильме. А вот фильм явно влияет на чувствительных мира сего по двум основным категориям – трагичная личность ребенка ( в американских замыленных ужасах он бы уже выпустил внутреннего демона и поубивал всех к чертям), а также очень ловко использовался прием воссоздание этого временного отрезка. И это, к сожалению, не делает из фильма эксклюзивного продукта с точки зрения режиссуры. Гротескная бабушка, напоминающая каннибала Лектора в эпилепсическом припадке, урбанистика, бытовой конфликт — ну вот вам и советский фильм ужасов. Это клише, привитое поколениями советской жизни, можно навесить на каждый третий, да что я говорю, — второй фильм, будь он подобного сюжета. Поэтому нельзя в данном случае говорить о «фильме, снятом по книге», ведь это не так, и дабы не портить сравнениями картину, лучше назвать ленту «фильмов по мотивам повести». Таким образом, ожидаемое и должное различие не так режет глаза и уши. Фильм же явно спасает актерская игра, вынося собой всю скрытую проблематику произведения наружу, выходя за рамки семейных травмирующих драм.

В этом и заключается особенности литературных произведений и отличие оных от их интерпретаций на экране. И, не ожидая эпических шедевров от экранизации и абстрагируясь от рукописного варианта, в целом, фильм не бросается в глаза своими минусами, а, напротив, -  окунает с головой в этот миниатюрный эмоциональный триллер эпохи застоя.