Самый ожидаемый отечественный кино-долгострой первого десятилетия 21-го века наконец прокатился волной по кинотеатрам и осел на пиратствующих торрентах, оставив после себя двойственные впечатления у публики. Каждый, кто может связать охапку слов в более-менее осмысленное предложение, стал рассуждать о том, что удалось режиссеру Виктору Гинзбургу, а что – нет, и по каким причинам не удалось.

Каждый, кто учился в институте, знаком с такой ситуацией – письменный экзамен подходит к концу, и экзаменатор внезапно говорит «все, сдавайте работы», тогда как ты только-только начал расписывать хорошую и умную мысль. И вот преподаватель уже стоит над головой, протянув руку за твоим ответом, а ты быстро, сбиваясь на «медицинский» почерк, пытаешься втиснуть в одно предложение то, что собирался расписать на целый листок, теряя междометия, а заодно и смысл написанного. Что-то похожее, как мне кажется, произошло и с экранизацией «Поколения П» — съемки затянулись на неприлично большой отрезок времени, то самое поколение постарело на несколько лет, и пора было срочно сдавать уже работу, вот и пришлось впопыхах кроить картину, надеясь только на то, что человек, читавший роман, все поймет и не осудит, а не читавший – и так оценит.

«Поколение П» — удивительный случай в современном кино, когда про фильм толком и сказать нечего. Ни восторга, ни наоборот – отвращения, кинолента не вызывает. Видимо, зритель так долго ждал этого фильма, что в ожидании перегорело все – и нетерпение, и опасения увидеть нечто недостойное – и вот, после столь ожидаемого просмотра публика, недоумевая, пожимает плечами – вот и вся реакция на фильм. Ругать экранизацию особо не за что, тем более для этого больше подходит «долгоиграющая» «Цитадель» Михалкова,  хвалить —  разве что за саундтрек  и качественные, но робкие спецэффекты (хотя именно их нам обещали вагон и маленькую тележку). Если Гинзбург ставил за цель создать кинокартину, вгоняющую зрителя в дзен-буддистское равнодушие, то с этой задачей он справился блестяще.

Впрочем, если разобрать фильм «на органы», то тут уж есть к чему придраться. Например – игра актеров. Из всего разнообразия медийных лиц, мелькающих в кадре, веришь только Александру Гордону, которому даже не пришлось изображать мизантропию, да Олегу Тактарову, исполнителю роли Вовчика «Ницшеанца» Малого. Остальные либо играют в полсилы, либо наделяют своих героев ненужными и необязательными чертами – Морковин в исполнении Андрея Фомина уж вовсе какой-то истеричный, Трахтенберг никак не походит на «печального отца троих детей по имени Эдик». Эпизодический Охлобыстин, в игре которого в последнее время все больше доктора Быкова, нежели Парфена Рогожина, возможно, колоритен – но две с половиной фразы на весь фильм не выделяют Ивана из калейдоскопа приглашенных актеров.

Действительность, те самые 90-е, описанные в романе,  Гинзбург напичкал визуальными, и, казалось бы, логичными атрибутами того времени – неуклюжими плащами и прическами, брендами и актуальными тогда автомобилями, но каким-то образом умудрился создать не убедительное визуальное воплощение эпохи накопления первоначального капитала, а гротескную пародию на нее. В итоге девяностые в фильме выглядят именно так, как их принято изображать в кино. Возможно, это делалось преднамеренно, чтобы добавить элемент эпоса в повествование, но в той же прошлогодней «Чужой» Антона Борматова киношные девяностые похожи на настоящие – злые, угрюмые и беспросветные – а не на собственную фольклорную копию, как в «Поколении П».

Кроме вышеозначенного, еще один неприятный момент, вызванный то ли спешкой, то ли режиссерским желанием отойти от первоисточника: «проглоченные» детали книги ощутимо подкосили логику действий и высказываний персонажей фильма, из-за чего события почти молниеносно меняют друг друга, без намека на какую-либо драматичность – как деревья за окном несущегося в Шамбалу поезда. Почему новоявленный Живой Бог увольняет из Института Печловодства Малюту? Ведь зрителю не известно, что из-за его креатива Татарскому пришлось отдать обратно ваххабитам 10 тысяч, честно заработанных «криэйторским» трудом. Это только один случай из целого набора нестыковок, которым так любезно снабдил Гинзбург свое творение.

В Сети ходит информация, что Виктор Гинзбург положил свою режиссерскую лапу на еще одну книгу Пелевина – «Чапаев и Пустота». На самом деле, эта новость не вызывает особого ужаса (впрочем, как и вдохновения) – все-таки у нас мало экранизируют книги современных писателей, да и продюсер Тони Пембертон, скорее всего, выделит приличный бюджет. Зато опаску вызывает даже и не слепое следование Гинзбурга первоисточнику или опускание значительных деталей (как в «Поколении П»), а возможность увидеть неправдоподобные – в этот раз – двадцатые годы прошлого века, в которых и происходят действия «Чапаева и Пустоты» (можно конечно возразить, что действие романа изначально вне времени и пространства, но тогда надо снимать совсем другое кино), а также настоящий глиняный пулемет, установленный атлетического телосложения Чапаевым на хромированной тачанке немецкого производства.