В России Маккарти долгое время не признавали, но в конце концов ему крупно подфартило – если еще несколько лет назад о нем знал узкий круг избранных: на русский был переведен только его роман «Кони, Кони», вышедший, к тому же, маленьким тиражом, то после выхода (да еще и с разницей в два года) на большие экраны «Старикам тут не место» и «Дороги» привлечь внимание к темной фигуре Маккарти оказалось гораздо проще и прибыльнее. Если перевод «Стариков» вышел слегка запоздало, то «Дорога» с небритой физиономией Мортенсена на обложке появилась на полках, по давней маркетинговой традиции, аккурат к выходу ее киноверсии Хиллкоута. С Маккарти, как и с экранизациями по его произведениям, произошел тот редкий случай, когда рыночная конъюнктура наконец-то вывела на авансцену знакового для эпохи автора.

За те последние сорок лет, что к писателю приковано внимание, Кормак Маккарти, как это ни странно, так и не изменился. Он остается таким же добровольным аскетом, отшельником, затерянным в палящих пустынях американского Юга, или же, наоборот, в охотничьем домике посреди хвойных лесов Орегона. О простоте и нелюдимости Маккарти (как, впрочем, и о самом писателе) уже давно ходят легенды не меньшие, чем об аналогичном свойстве недавно почившего Сэлинджера. Но свою первую рукопись писатель принес в «Random House» не от больших амбиций – просто это было единственное издательство, о котором он слышал. Маккарти был всегда предельно прост и честен с собой, следуя правилу Джека Лондона – если пишешь о суровой реальности, тогда и живи этой суровой реальностью. Действительно, жизнь писателя непритязательна, хотя это и не его собственная прихоть, а скорее сложившееся свойство – Маккарти контролирует себя и остается выше своего воображения.

Свои романы писатель стремится максимально приблизить к действительности, благодаря чему в них можно найти описание всего, вплоть до цвета носок, одетых на протагонисте в данный момент; впрочем, Маккарти слишком часто уходит от доскональности в жестокий, порой гипертрофированный натурализм. Читатель воспринимает эти жесты доверчиво, как ребенок — кажется, что действие происходит не на бумаге, а за окном, на расстоянии протянутой руки. Как будто Маккарти не придумывает, а просто срисовывает очерк с окружающей действительности – правда вот желания овеществлять книжных демонов не возникает.

Стиль письма Маккарти разительно похож на пейзажи многих его романов – такой же сухой, лаконичный и обжигающий; кажется, по поверхности книги того и гляди пролетит перекати-поле. Первое время почти полное отсутствие знаков препинания и сложных предложений мозолит глаза, но постепенно привыкаешь обращать внимание только на слова. Ощущение такое, будто, выбравшись загород, меняешь модную городскую куртку на грубую деревенскую рубаху. А ведь и правда – зачем на природе непрактичный павлиний хвост, когда нужна лишь крепкая шкура; так Маккарти потихоньку дает увидеть истинные вербальные корни.

Все описанные технические приемы Маккарти упорно, но искусно применяет, по сути, с одной и той же целью: вывернуть наружу животную сущность, нивелировать человека до уровня естественного природного состояния животного, показав, какова на самом деле человеческая личность, освобожденная от тонкого налета цивилизованности. Больше всего сюжеты романов Маккарти (а обычно это травелог) смахивает на жизнь зверей в саванне, где, промедлив секунду, любая антилопа окажется под прицелом быстрого хищника. При этом в первозданно животном мире Маккарти – а сам он человек глубоко религиозный – умудряются найти четкую религиозную грань. Роман «Кровавый меридиан» (тоже, кстати, про погоню и в пустыне) некоторыми считается серьезным трудом по гностицизму, а «Старикам тут не место» выглядит скорее притчей об алчности и воздаянии, чем историей о попытке убежать от судьбы. Если бы не откровенно кровавые эпизоды, то «Дорогу» — которую Кормак Маккарти, кстати, написал для своего сына — можно было бы смело включать в школьный список за простую и понятную христианскую позицию по поводу добра и зла.

При знакомстве братьев Коэнов с Маккарти выяснилось, что последний просто-таки обожает «Перекресток Миллера». В свою очередь, эксцентричные киноделы любили писателя. Тут их вкусы пересеклись: Маккарти благословил экранизацию своего романа. А вообще «Старикам тут не место» просто обязаны были обзавестись экранизацией в лице братьев, на то имелись обстоятельства: после длинной волны комедий Итану и Джоэлу пришла пора снять серьезное кино, да и специфика романов Маккарти идеально подходила им без всяких сценарных адаптаций (Коэны не добавили ни одной сцены). К тому же у них имелся схожий со «Стариками» удачный опыт криминальной драмы «Фарго». Сначала кажется, что эти фильмы похожи, пока не становится ясно: если Коэны могли снять «Стариков», то Маккарти не мог написать «Фарго».

Маккарти попал в замкнутый круг: что бы он ни написал, это заметят и отметят, что бы ни перенесли на экран — это будет хорошее кино (и тут даже не столько заслуга режиссера). С другой стороны, внимание к нему можно объяснить инертностью среды: общественность к Маккарти прилепила ярлык классика («Саттри», например, со спокойной совестью сравнивают с «Улиссом» Джойса), и оригинальностью, которая вкупе с талантом становится слишком привлекательной – в скучном мире мегаполисов куда как интересней читать про опасную жизнь вымерших, как мамонты, героев.