13 мая в российский прокат вышел фильм «Exit through the giftshop» (о котором мы уже писали в кинопремьерах) про самого ныне известного уличного художника, выходца из Бристоля, Бэнкси (Banksy). В 2006 году Анджелина Джоли купила его работу за $ 2 млн. В 1992 году Бэнкси совершил свою первую стрит-арт-выходку – его рисунок появился напротив Королевской резиденции. А до Бэнкси была длинная история – про граффити, уличное искусство, искусство галерейное и события 1968 года, которые стали рушить между этим границы. Но обо всём по порядку.

1968 год

Плакат 1968 года — «Будь молодым и заткнись»; полицейские снимают плакаты со здания университета в Париже, 1968 год.

Весной 1968 года на улицах Парижа стали стремительно появляться плакаты, граффити, стикеры агрессивного политического содержания – в стране начались массовые волнения в масштабе населения всей страны, когда власть окончательно потеряла контроль. Истоки ситуации находились в резких переменах в общественном сознании: «общество спектакля» стало бунтовать против сложившейся антиутопии, нарушая привычные стабильности. Идеи узкого круга художников-ситуационистов выходят в массовый тираж  и провоцируют всевозможные виды протеста.

Галереи в это время заполнил леттризм – направление, в котором текст начинает занимать значительное место в искусстве (отсюда выйдет концептуализм). С появлением текста в искусстве как значительного элемента и выхода идей художников в широкий круг – искусство в форме лозунгов приходит на улицы. Именно сейчас встает вопрос о его актуальности. В отличие от прошлого, искусство уже не могло быть «чистым» и находиться в отрыве от реальности.

Во время массовых протестов если по центральным телеканалам вечером появлялось заявление представителей правительства «успокаивающего» характера, то тут же, на следующее утро городские стены наполнялись всевозможными пародийными граффити. Тогда активно стал применяться трафарет: печатать плакаты было не всегда безопасно из-за присутствия некоторой цензуры, а рисование вручную требовало времени. К концу 1968 года улицы Парижа были сверху донизу разрисованы и заклеены лозунгами, весь город стал одной большой галереей, в то время как в реальных галереях находилось примерно то же самое – концептуальные тексты, трактовавшиеся как высокое искусство.

Таким образом, общество пыталось выйти на прямой диалог с властью. В это же время по другую сторону Атлантики, в Америке, появляется, как принято считать, первый  граффити-тэг. Это была незамысловатая надпись «Taki 183», стремительно заполнявшая улицы Нью-Йорка. Его автор – греческий 17-летний эмигрант по имени Деметриус (уменьшительно-ласкательная форма – Деметаки), живущий в неблагополучном районе, на 183 улице. Он работал курьером, наворачивал круги по городу и везде «отмечался», где бывал. Вскоре эту манеру подхватили и многие другие. В этих надписях не было никакого прямого смысла, а лишь по сути обозначение своего существования, попытка подать голос тех, кто раньше его не имел. Со временем этих тэгов становилось все больше, возникла потребность отличаться, от чего и начали развиваться всевозможные стили, сейчас во многом ставшие классическими.

Позже появятся специализированные граффити-галереи, а художники будут часто балансировать между двумя фронтами, то переходя из уличного искусства в галерею, то создавая галерейные проекты, заимствуя что-то с улиц города. Однако первое явление переноса уличного искусства в галерейное пространство случилось все-таки в Европе. После революционных событий, уже в 1969 году, в одной из парижских галерей открылась выставка фото-документаций произошедших событий. На этой же выставке в качестве арт-объекта был представлен вырезанный с одной из центральных улиц кусок стены, весь испещренный надписями, трафаретами и плакатами. Сейчас некоторые революционные плакаты 1968 года можно найти в галереях – явление редкое и сопровождаемое крупными суммами. Так общество обыграло бунтарей, поместив в коммерческий пласт их идейные действия.

1980-е

С 1977 года и в течение еще трех лет улицы Нью-Йорка то тут то там заполонили надписи критического содержания с участием тэга «SAMO». Авторы этих граффити – художники-студенты Жан-Мишель Баския (Jean-Michel Basquiat) и Аль Диаз (Al Diaz). По словам Баския, этот тэг вырос из повседневных разговоров, когда марихуану сначала называли «same old shit», потом «Same Ol», а в итоге это переросло в «SAMO». Критика сыпалась и в сторону общества потребления, и ожиревшей богемы Сохо, и политической системы. Баския хотел, чтобы «SAMO» воспринимался как логотип, «как Pepsi», но при этом не считал тэг только лишь способом потешить собственное эго, а скорее смысловым сообщением. Большая часть надписей начинался с «SAMO as the end of…», «SAMO as an alternative...», декларируя радикальную отмену ряда существующих схем. Причем к тэгу пририсовывался знак авторского права, что по сути можно расценивать в контексте уличного искусства как перенос законов частной жизни в публичную, присвоение публичного пространства.

В эти же года Баския бросает образование, уходит из дома и начинает вести уличный образ жизни, увлекаясь наркотиками, находясь в самом сердце уличного искусства и зарабатывая на жизнь продажей маек, стикеров и прочих вещей со своими художествами.

Спустя три года, Баския постепенно отходит от уличной формы искусства и перемещает его на холсты. Некоторое время подписывает работы все тем же тэгом, а последние надписи на улицах кратко обозначают — «SAMO is dead». С этого момента начинается стремительный взлет карьеры художника. В начале 1980-х Баския знакомится с Энди Уорхлом (Andy Warhol), впоследствии их общение перерастет в крепкую дружбу, они много работают вместе.

С детства Баския был окружён искусством: его мать с самых ранних лет отводила сына в MoMA и Metropolitan. Когда он лежал в больнице после того, как был сбит машиной, она принесла ему учебник анатомии, в глубине души надеясь, что сын не бросит творческих практик, ведь все великие мастера прошлого непременно начинали с изучения анатомии. Так как родители его были эмигрантами, он с детства знал испанский, французский и английский – очень много читал и изучал искусство.

Уорхол и Баския. 10 июля 1985, Нью-Йорк. Фотограф - Michael Halsband

Баския, будучи частью множества контекстов, совмещал их в своих работах. Его полотна больших размеров были похожи на куски стены: коллажность, многослойность пришли еще от уличного искусства, где новые граффити накладываются на старые, перемешиваясь с остатками плакатов, невнятно замазанными краской частями стены. В ранних работах он даже создавал физическую шероховатость, наклеивая куски бумаги. Кроме того, изучая искусство с самого детства, Баския не мог избежать этих контекстов: в его работах отмечают влияние и Пикассо (Pablo Picasso), и Жана Дюбюфе (Jean Dubuffet) , и интерес к архаике. Элементы молодежной современно культуры естественно не прошли мимо, при том что Баския находился в ее эпицентре: он использовал в работах элементы комиксов и мультфильмов. Все это перемешивалось еще и с  восприятием художника современной американской культуры.

Баския был убежден, что за век может появиться не более 20 хороших художников, и его возмущала привычка нью-йоркской богемы получать новое имя на художественной сцене каждые полгода. Не менее удручающим для него был факт  того, что почти все работы, отданные друзьям, были ими проданы впоследствии. Несмотря на постоянную критику арт-сообщества, сам Баския не сильно отставал – он был известен, к примеру, тем, что работал в дорогих костюмах, заляпывая их краской.

Кит Харинг (Keith Haring) был хорошим другом Баския еще со студенческих времён, и тоже стал художником, перенесшим своё искусство с улицы в галерею, но при этом оставшись признанным и там и там. Рисуя с детства, Харинг переехал в Нью-Йорк в 20 лет, и был впечатлен культурой граффити города, её прямым взаимодействием со зрителем на улицах. Он начал рисовать мелом на пустых местах рядом с афишами в метро.

Харингу нравилось рисовать на улицах и видеть прямую реакцию зрителя, но такое неоплачиваемое творчество не могло позволить ему уйти в искусство с головой – на жизнь надо было где-то зарабатывать. Поэтому логичным этапом стал поиск галереи. Первая выставка Харинга прошла в галерее Tony Shafrazi в 1982 году и имела значительный успех, на Харинга обратили внимание ведущие художники – Уорхол, Лихтенштейн (Roy  Lichtenstein).

Как и Баския, Харинг находился в самом центре богемной жизни 1980-х, даже был DJ'м. От общения с художниками, он перенес многое из поп-арта в уличное искусство. К тому же, в 1980-е отношение к граффити меняется, сановится всё более лояльным: многие состоятельные люди даже приглашают граффити-художников разрисовать свои дома и интерьеры.

Ключевым персонажем Харинга было «Лучистое дитя» (The Radiant baby) – человечек, сошедший с пешеходного светофора. Харинг применяет приемы комикса, помещая персонажей в разные ситуации. Герои Харинга, как и в комиксах и мультфильмах, разграничены на положительных и отрицательных. К примеру, агрессивные собаки, которые пытаются уязвить «дитя», и ходячее сердце, полное любви. В некоторых изображениях «лучистое дитя» не имело живота — там была просто дырка, и собаки, символизирующие социальное зло, просто не могли ему навредить, он был неуязвим. В отличие от Баския, Харинг – это скорее минимализм и плоскость, яркие чистые цвета. Задачей этих изображений, как и в целом уличного искусства, было превращение агрессивного городского пространства во что-то более мягкое и человечное.

Даже став звездой в мире галерей, Харинг продолжал рисовать на улицах, а метро оставалось его любимым местом работы. Когда его рисунки стали стоять бзумных денег и были доступны только узкому кругу людей, он открыл The Pop Shop, где искусство было доступно по-прежнему тем, кто видел его в метро.

В феврале 1987 года умирает самый близкий на тот момент друг Баския – Энди Уорхол. В августе 1988 в возрасте 27 лет от передозировки погибает сам Баския: в последние года он буквально «сгорал» в работе, чередуя кокаин, чтобы взбодриться, и героин, чтобы успокоиться. В 1990 году, один из первых жертв вируса СПИДа, погибает Кит Харинг.

Бэнкси

В 1992 году напротив Королевской резиденции появляется первая работа Бэнкси – художника, который до сих пор никому не показал своего настоящего лица, аргументируя это негативным отношением полиции к граффити. Его работы резко критикуют современное общество, выставляя объективную абсурдность его устройства.

Бэнкси активно работает с окружающим пространством: считает, что его уличные работы сделаны для этого места и для этого времени. Он не желает признавать то, что вырезали из стены и захотели продать, за своё произведение. Бэнкси создает свои работы, как и политические активисты в 1968 году, с помощью трафаретов. Трафарет изготовляется заранее, а само нанесение работы на стену занимает совсем немного времени. Но все же ряд работ создаётся и для галерей, а потом продаётся на аукционах, а художник откровенно насмехается над их покупателями, в целом очень негативно относясь к рынку современного искусства.

Бэнкси часто использует первобытную тематику, считая, что сейчас человек схож со своим первобытным состоянием – он по-прежнему ничего не знает об окружающем мире. Его сейчас можно полноправно считать продолжателем традиций революционных политических граффити 1968 года: он анонимно в публичном пространстве декларирует весьма революционные, часто схожие по содержанию лозунги. Основная задача здесь – опять же встряхнуть общество и заставить посмотреть на мир по-другому. Но сейчас это уже не поднимает никого на демонстрации и забастовки.

Еще по теме: В который раз о Banksy

В материале использованы иллюстрации с сайтов: henryflynt.org, stos.info, smartwentcrazy.com, graigcortelyou.com, guyhepner.com, moca.org, dailyartfixx.com, kreafish.ru, banksy.co.uk, haring.com