Искусствовед, куратор, критик

Родилась в Москве в 1980 г.

В 2003 г. закончила отделение истории искусства исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова

Руководитель программы «Новая генерация» Государственного Центра Современного Искусства (ГЦСИ)

Инициатор Биеннале молодого искусства «Стой! Кто идет?»

Интервью – Ольга Данилкина

Первый вопрос к Вам, прежде всего, как к инициатору Биеннале молодого искусства. Какова нынешняя ситуация в отношении развития молодых художников в России по сравнению с самым началом Вашей работы с молодым искусством?

На самом деле начали мы существенно раньше старта Биеннале в 2008 году. Мы и наш партнер –Московский музей современного искусства (ММСИ) — начинали примерно в одно и то же время, в районе 2000 года. Начинали с молодежных проектов – каждый со своего. Соответственно, у нас это был фестиваль «Стой! Кто идет?», который проходил ежегодно, у ММСИ — выставка «Мастерская», которая сначала была некой отчетной выставкой слушателей школы «Свободные мастерские», потом разрослась в более масштабный проект. Идея Биеннале пришла, когда мы поняли, что надо как-то объединить усилия, собрать максимальное число партнеров уже работающих, уже заинтересованных в молодом искусстве. В частности у Центра современного искусства М’Арс есть проект «М’арсово поле». Stella Art Foundation так или иначе поддерживала молодых, учреждала специальную номинацию в первом конкурсе «Инновация». Винзавод на тот момент еще не имел своего специфического проекта для молодых художников, но, тем не менее, активно включился. После Биеннале для того, чтобы представлять работы художников молодого поколения, у них появилась собственная площадка «Старт». В Третьяковке есть отдельная школа для молодых художников, чуть более молодых, чем в других институциях. Есть уже давно существующий Институт проблем современного искусства, который если не отдельными проектами, то силами и работами выпускников регулярно с нами сотрудничает. Недавно образованная Школа фотографии и мультимедиа им. Родченко с этого года является нашим стратегическим партнером. Мы стараемся сотрудничать с питерским Институтом «Pro Arte»: если они даже не предлагают своего собственного проекта, то все равно студенты и выпускники так или иначе на нас выходят, или мы на них выходим, складываются какие-то механизмы сотрудничества.

...образовательные структуры и их реформирование — это очень сложный длительный процесс, который не дает такой моментальной отдачи...

Таким образом, задача Биеннале заключалась в объединении усилий в отношении молодых художников?

Да, задача была именно в консолидации, потому что ситуация такова, что более масштабный проект естественно привлекает больше внимания, и, чтобы эти молодые художники стали наконец-то по-настоящему заметным явлением на художественной сцене, было решено сделать такой крупный проект. Однако это не значит, что участвующие институции забросили все свои проекты – естественно, нет. Мы продолжаем программу «Новая генерация»: в ее рамках делаем и видео показы, и по возможности выставки. У нас, к сожалению, нет для этого специального постоянного выставочного пространства. Сотрудничаем с другими институциями — совсем недавно открыли выставку в Галерее Международного университета. И в ММСИ есть постоянно действующая программа «Дебют»; они тоже делают выставки молодых художников – и персональные, и групповые.

В декабрьском номере журнала «Артхроника» Елена Селина утверждала, что без триады галерея-куратор-критик успешная карьера художника невозможна. Существует ли на Ваш взгляд стандартная схема того, как молодой художник заявляет о себе?

Стандартной схемы нет – на то они и талантливые художники, которые всегда идут против всяких схем. На мой-то взгляд, подобная триада вполне себе работает и доступна для молодых художников. Достаточно не бояться и ходить, показывать свои вещи, знакомиться с кураторами и галеристами. Но недаром мы делаем для Биеннале всегда открытый прием заявок, хотя это достаточно сложно, даже по отбору, по осмыслению. Это делается для того, чтобы люди, которые лично никого из кураторов не знают, имели возможность так или иначе показать свои работы. Хоть мы и постоянно интересуемся молодыми художниками, ходим, смотрим — тем не менее, считаем, что очень многое выпадает из нашего поля зрения. Для этого и кидаем клич всегда максимально широкий.

Другое дело, что в этой системе поддержки и самореализации молодого художника у нас в стране недостает, к сожалению, очень важных звеньев. У нас недостает, во-первых, художественного систематического образования. Есть классическая академическая школа, которая остается в рамках классической академической традиции, не переходит к новым современным формам. Есть институции вроде Института проблем современного искусства или института «Pro Arte», которые, по большому счету, функционируют как пост-дипломные образовательные учреждения. Хотя у них и нет образовательного ценза (требования, чтобы у поступающего был художественный диплом, нет), тем не менее, как правило, получается, что люди после академии идут туда, чтобы переквалифицироваться в современных художников. Что тоже не совсем правильно: за два года очень сложно дать нужную базу.

Еще одно очень существенное звено, которое у нас отсутствует – это грантовая система, система государственной и частной поддержки. Западная модель становления и выращивания молодых художников подразумевает, что после художественных академий выпускник начинает как-то выставляться. Он может это делать, конечно, и в студенческие годы, налаживать какие- то связи с кураторами. Но, тем не менее, у него есть большие возможности поехать в одну страну, в другую, получить грант от своего собственного правительства или от академии, в которую он подает заявку. Как правило, в других странах так и происходит – художников поддерживает его правительство, его страна, какие-то институции, которые дают возможность продолжить образование. У наших художников такие возможности, к сожалению, сильно ограничены.

...я не думаю, что в наш век глобальных художественных высказываний можно говорить о какой-то национальной специфике. Поэтому такой феномен как национальная школа сейчас фактически уходит...

Это связано с тем, что государству не интересно?

Я думаю, потому что не сложилась эта система. Пока еще не дошли руки до того, чтобы проводить такую работу — ведь это действительно долгосрочные вложения. Скажем, выделить средства на Биеннале молодого искусства – это все-таки краткосрочный проект, который в течение 2х лет готовится, потом представляется публике. Это быстрый результат. А образовательные структуры и их реформирование — это очень сложный длительный процесс, который не дает такой моментальной отдачи. То же самое с системами грантов, резиденций и всего остального. Это по сути та же самая история, что происходит с фундаментальной наукой, которая тоже не поддерживается.

На ваш взгляд, за какой институцией будущее в развитии искусства – музеи, галереи, частные некоммерческие инициативы?

Я думаю, что это усилия энтузиастов независимо от формы собственности и юридического статуса институции, то, что начинает генерироваться изнутри сообщества, силами искренне верящих в свое дело людей.

Многое ли может исправить такая премия, например, как «Премия Кандинского»?

К сожалению, чтобы всерьез исправить – это капля в море. Хорошо, что такая премия хотя бы есть. Как есть «Инновация», как была премия «Соратник», премия «Черный квадрат». Чем больше премий, чем больше возможностей поддержки молодых художников – тем лучше.

...та задача, которую ставлю по сравнению с 2008 годом – это, прежде всего, больше артикулированности, структурированности биеннальского проекта в высказывании кураторов и художников...

Совсем недавно закрылась «Арт-стрелка» в своем прежнем виде, теперь же, по слухам, там собираются сделать образовательный проект. Насколько он может быть востребован?

Вопрос в том, на какую сферу это направлено. Насколько слышала, могу ошибаться, но этот проект больше про архитектуру и дизайн. Подозреваю, что там тоже существенная нехватка образовательных инициатив.

Россия всегда тяготела к одному центру. Насколько на Ваш взгляд в России перспективны регионы, чтобы появилось наконец несколько равнозначных центров искусства и культуры?

У регионов очень большой потенциал. И работа с регионами – одна из основных задач работы ГЦСИ, у которого есть не только московский офис, но и целая сеть филиалов. И именно через эту сеть филиалов и осуществляется попытка распространения и создания других художественных центров. Конечно, важную роль играет и сама инициатива внутри регионов – снова, силы тех самых энтузиастов, на которых все всегда держится. Из Новосибирска, хоть у нас и нет там филиала, тоже идет волна молодых художников. И приволжский филиал пытается инициировать какие-то образовательные инициативы, екатеринбургский, калининградский. Мы как раз пытаемся в рамках Биеннале привлечь региональных художников и кураторов — не просто авторов, но именно какие-то кураторские проекты, демонстрирующие, что происходит на локальной сцене.

Насколько наши художники, в том числе и молодые, вписываются в мировой контекст? Если даже смотреть по 3й Московской биеннале современного искусства.

Вполне вписываются. Я не думаю, что в наш век глобальных художественных высказываний можно говорить о какой-то национальной специфике. Поэтому такой феномен как национальная школа сейчас фактически уходит. Особенно, когда в большинстве случаев художник рождается в одном месте, учится в другом, живет в третьем, а проект делает четвертом. Художники сейчас активно путешествуют, активно внедряются в местные реальности, создаются так называемые проекты site specific, изучающие специфику именно того места, где они сделаны, куда художники приглашены работать.

Каким образом новые формы коммуникации, в частности интернет, влияют на молодых художников и их искусство?

Коммуникация, опосредованная интернетом – характерная черта времени. В этом смысле молодые художники – абсолютно продукт нашего времени, его часть. Пока сложно говорить конкретно, потому что изменения в коммуникации произошли совсем недавно. Другое дело, что появляются работы, непосредственно проблематизирующие эти формы коммуникации, обобщающие этот опыт. Возможно, это влияет еще и на структурирование отношений между художниками, которые теперь формируют группы по интересам независимо от географии своего проживания, что тоже очень важно. Если раньше кружки складывались в основном по принципу географическому, то сейчас все-таки по иным критериям.

...волна интереса и все возрастающее число заявок свидетельствует о том, что профессия художника оказывается востребованной. И авторы, которые раньше делали какие-то странные вещи в стол, теперь начинают ощущать себя нужными, востребованными, имеющими шанс продемонстрировать свои работы...

Какова на Ваш взгляд роль искусства в современном обществе как функционала?

Думаю, что функции искусства не сильно изменились по сравнению с предыдущим временем. Все-таки искусство – некая сфера интеллектуальной деятельности. Хотя это и форма досуга для людей, не специализирующихся в этой сфере, но это форма досуга интеллектуального, отличающаяся от других форм — развлекательных. Художественная выставка – это место, где происходит какая-то рефлексивная осмысленческая деятельность. Это происходит относительно высказывания художника о существующей реальности, которое порой в неожиданных и даже провокационных формах передает это ощущение. Для зрителя это важно, по большому счету, важно как процесс познания мира.

Что Вы ожидаете от 2010 года?

Могу сказать, что я ожидаю от проекта Биеннале – за целый год боюсь отвечать. Та задача, которую ставлю по сравнению с 2008 годом – это, прежде всего, больше артикулированности, структурированности биеннальского проекта в высказывании кураторов и художников. И лучшее качество выставляемых работ именно потому, что сейчас есть много возможностей отбирать только самое-самое лучшее. Другое дело, что огромный приток заявок порождает другую проблему: остается большое число замечательных работ, которые скорее всего не буду вписаны в рамки какого-то конкретного кураторского проекта — по проблематике, по тому, что не найдется какого-то схожего круга художников, работающих над тем же. Одно дело – отобрать отдельный проект, другое – сформировать из отдельных работ слаженное кураторское высказывание. Но я думаю, что эти художники все равно не будут обделены вниманием, и надеюсь, что с нами будет работать еще энное количество кураторов, которые посмотрят все эти заявки, и будет возможность с этими же художниками работать в течение года или двух лет до следующей Биеннале. Потому что эта волна интереса и все возрастающее число заявок свидетельствует о том, что профессия художника оказывается востребованной. И авторы, которые раньше делали какие-то странные вещи в стол, теперь начинают ощущать себя нужными, востребованными, имеющими шанс продемонстрировать свои работы.

Автор фотографии: Варвара Ермакова

читайте также: Итоги 2009 // Искусство